Виктор Ющенко: Поддерживая Грузию с Лехом Качиньским, мы знали, что Россия - угроза миру

РАР: Господин президент, прошло 14 лет с тех пор, как Вы вместе с президентом Лехом Качиньским ездили в Грузию, которая в августе 2008 года подверглась нападению России. Затем вы отправились в Тбилиси с президентами Эстонии и Литвы Хендриком Ильвесом и Валдасом Адамкусом и премьер-министром Латвии Иварсом Годманисом в знак солидарности с грузинами.

В.Ющенко: Мы уже тогда были полностью убеждены, что процесс, инициированный (президентом России Владимиром) Путиным, не касается двусторонних отношений между соседями. Мы знали, что его доктрина «русского мира» заключало в себе проблему, которая из-за России превратится однажды в проблему для всего мира. Мы отлично понимали друг друга с Лехом Качиньским в этом вопросе.

Тем временем Европа преклонялась перед огромными поставками нефти, угля и газа из России, и за это в Москву текли колоссальные деньги, и все это подрывало европейскую политику.

Мы видели, шаг за шагом, как Европа перестает говорить одним общим голосом, как государства говорят разными голосами. Это было очень ясно в 2014 году, когда в Европе была предпринята попытка найти способ урегулирования войны против Украины. К сожалению, тогда Европе не хватило духа.

РАР: Вам, однако, хватило духа, когда вместе с президентом Качиньским решили поддержать Грузию в ее войне с Россией.

В.Ю.: Мы вместе с президентом Качиньским прекрасно понимали, что в августе 2008 года вопрос о том, по ком звонит колокол, не имеет смысла, потому что он звонил по всем. Главная проблема заключалась в том, научимся ли мы вместе реагировать на такие вызовы. Тем не менее мы знали, что некоторые наши европейские партнеры снова будут говорить о необходимости вести какую-то особую политику в отношении России, о диалоге с Москвой.

И эта особая политика в отношении России означала, что договор по газопроводу «Северный поток-1» был подписан до нападения Путина на Грузию. В 2014 году Путин вторгается в Украину, а через несколько месяцев подписывается документ по «Северному потоку-2». Так ли сложно понять, что это несправедливо, неправильно, что таким образом укрепляется Путин и его оккупационная политика? Как можно с ним бороться, когда он каждый день получает миллиард долларов платежей от Западной Европы?

Так что вместе с Лехом Качиньским у нас было ощущение, что Европа разделена, что она не может прочитать эти угрозы. Путин принес в Европу политическую коррупцию, ведь как назвать ситуацию, когда первое лицо первого европейского государства идет работать в «Газпром», а премьер-министры европейских стран идут работать в «Роснефть»?

РАР: С момента вашей совместной поездки в Грузию изменилось ли отношение Европы и мира к Путину и России?

В.Ю.: Эти 20 лет, когда мы пытались задобрить Путина, привели нас к тому, что сегодня мы должны ответить на вопрос: как жить без России? И это независимо от того, украинец ты, поляк, немец или француз. Мы понимаем, что жить с Россией опасно. Вот почему сегодня мой народ и моя страна проходят через муки. Это зло для мира, это зло для Европы.

Я часто вспоминаю Леха Качиньского, потому что он был поляком и политиком, который смотрел за горизонт. В долгосрочной перспективе он задавался вопросом, как справиться с вызовами, исходящими от России. Я не знаю, сколько раз мы встречались, трудно сосчитать. Однако на каждой из этих встреч мы думали об украинско-польской миссии в европейской политике.

Лех приложил большие усилия, чтобы восточноевропейская политика была ясной. Он хотел, чтобы Польша была лидером в регионе, но мы также часто обсуждали новые способы евроинтеграции Украины, Грузии, Молдовы и даже Беларуси, потому что хотели, чтобы она была на нашей стороне.

Мы много говорили о региональных проектах, о том, как мобилизовать восток Европы, чтобы он мог все громче говорить о целях и принципах европейской политики. Мне это нравилось, потому что это соответствовало моей собственной политике евроинтеграции, а вместе с таким титаном, как Лех, мне было намного легче реализовывать эту политику.

РАР: В 2008 году вы поехали в Грузию с Лехом Качиньским в знак солидарности. Чувствует ли ваша страна сегодня больше солидарности мира, чем Грузия тогда?

В.Ю.: Конечно, но тогда было не так много европейских стран, которые понимали свою миссию так глубоко, как Литва, Польша или Украина. Это был очень тяжелый момент для Грузии. Это маленький народ, был предоставлен сам себе перед российским оккупантом. Было интересно, выступит ли кто-нибудь на его стороне. Когда мне позвонил Саакашвили (тогдашний президент Грузии Михаил) и сказал...

РАР: Господин президент, мы вынуждены прервать наш разговор, потому что звучит сирена воздушной тревоги.

В.Ю.: Эти сирены – это московские подарки, вот идут освободители, которые проводят денацификацию Украины. Но возвращаясь к теме. Миша (Саакашвили) позвонил мне и сказал одну фразу: они (россияне) идут на Тбилиси. Спросил его, что я могу сделать. Ответил, чтобы приезжал. Я сказал ему, что позвоню Леху, и мы все скоординируем. Звоню Леху, тоже простой разговор, он согласился. Мы должны были еще только забрать Адамкуса, президента Эстонии, премьер-министра Латвии, и полетели.

Четыре часа россияне не давали нам воздушного коридора. Мы сидели в самолете, том самом, который позже разбился под Смоленском, и ждали. Вечером - солнце уже садилось - решили лететь через Турцию, облететь Кавказ и приземлиться в Азербайджане.

Попросили президента Азербайджана, чтобы помог нам с ночным переездом в Грузию и где-то после полуночи на машинах приехали в Тбилиси. Там, перед парламентом, на центральной улице, были тысячи грузин. Огромная масса людей, толпа, через которую нам надо было проехать.

Мне кажется, грузинам тогда очень нужна была какая-то надежда, солидарность, ощущение, что они не одни. И мы, когда летели в Грузию, очень серьезно обсуждали, уверенные в правильности нашей миссии, насколько это безопасно. Мы задавались вопросом, что бы сделала российская армия, если бы перед танками стояли четыре президента и один премьер-министр, и я хотел бы напомнить вам, что это было всего в 26 километрах от грузинской столицы.

По сей день я убежден, что они ничего бы нам не сделали. Как тогда, так и сегодня я убежден, что это было самое грозное оружие, которым мы располагали. Потому что это вызов, которого Россия тогда боялась, европейское измерение проблематики. Мы выступили со своими спичами. Речь Леха была восхитительной. Мы вселили надежду и понимали, что наши слова очень важны. Мы все были тогда в тот момент грузинами.

Потом из Москвы прилетел (тогдашний президент Франции Николя) Саркози, который привез дырявый план урегулирования ситуации, состоявший из шести пунктов. Мы сказали ему, что достаточно одного пункта, это прекращение огня, вывод российских войск и признание Россией территориальной целостности Грузии. Я убежден, что те шесть пунктов, которые Саркози привез тогда из Москвы, привели к тому, что Грузия на долгие годы потеряла территориальную целостность. 20 процентов его территории все еще находятся вне ее контроля.

РАР: Однако вы говорите, что это не будет продолжаться долго.

В.Ю.: Так считаю. Уверен, что война, которая сегодня идет в Украине, автоматически регулирует очень многие проблемы в Восточной Европе, в том числе конфликты в Абхазии и Южной Осетии, Приднестровье и Нагорном Карабахе. На востоке Европы продолжается шесть конфликтов. Кроме тех, о которых я уже говорил, это еще Крым и Донбасс.

Каждый из этих конфликтов описывается как грузинский, молдавский или украинский. Между тем, по сути, это конфликты — российские конфликты. Восточной Европе ясно, что это было создано Россией, и если наша дипломатия, наша армия, наши солдаты не ликвидируют российскую оккупацию, нас будут ждать очередные оккупации.

Мы должны поменять свое мышление и подумать, как Россия превратилась в диктатуру, диктующую свои условия всему континенту. Как произошло, что каждый европеец находится в опасности в своей стране? Почему мы позволяем стране, которая ведет войну в Грузии, Азербайджане, Молдавии, Украине, Ливии, Сирии, быть постоянным членом Совета Безопасности ООН? Разве это не смешно? Политика подчинения России и Путину привела к тому, что сегодня мы расплачиваемся жизнями лучших людей в Европе. Мы платим жизнями наших солдат, жизнями наших детей. Это следствие непродуманной европейской политики.

РАР: По вашему мнению, война в Украине заставила мир изменить отношение к России?

В.Ю.: Конечно. Мы должны понимать, что украинцы за 30 лет своей государственности стали здоровой, сплоченной нацией, что позволило нам стать стеном против российской агрессии. Это уже не события 2014 года, когда после того, как Россия захватила Крым, в Совете национальной безопасности и обороны Украины только один человек проголосовал за военное сопротивление России. Все остальные были против. Сегодня мы так не делаем. Очевидно, что украинский народ стал намного более зрелым.

Но вернемся к миру. Вспомним две мировые войны – никогда еще мы не видели такой консолидации. Мир научился реагировать быстрее. Я не идеализирую, нет одной идеологической линии, нет единого формата интеграции, потому что некоторые до сих пор не могут передать Украине пистолет, а если и дадут пистолет, то не дают к нему патроны. Но мы уже по одной стороне баррикад.

Я надеюсь, что мы будем по одной стороне и после окончания этой войны. За Нагорный Карабах, Осетию, Приднестровье, Донбасс, Крым и всю Украину нужен международный трибунал. Мир должен увидеть военное и политическое руководство России за решеткой. Войны, которые Россия вела без причины, должны закончиться трибуналом. (РАР)

Автор: Jarosław Junko

Обр.: Albina Trubenkova

ala/